После разгромного раскрытия Армии Дамблдора многие узнали о существования Выручай-комнаты. Особенно слизеринцы, которые почти поголовно состояли в Инспекционной дружине. Расспросить их о ней было проще простого - любовь к хвастовству передавалась из поколения в поколения вместе с представлениями о чистоте собственной крови. И Карен, выяснив все, что нужно, пользовалась комнатой несколько раз.
Зачем Карен понадобилась Выручай-комната? Чтобы сварить там зелье, за которым нужен глаз да глаз, да и вообще, спокойно и без посторонних заниматься тем, что необходимо. И сегодня с книжкой в обнимку Готье почти пролетела несколько лестниц, свернула в нужный коридор и несколько раз прошлась мимо каменной стены замка, четко формулируя свое желание. Через мгновение, с треском из стены выступило дерево двери, и железное кольцо ручки жалобно звякнуло, призывая Карен войти.
Она уже слышала сплетни, которые ходили вокруг комнаты в течение последней недели, но не хотела в них верить. Ведь с чего комнате, созданной Основателями, начать сбоить? Очевидно, что этот слух распустили те, кому комната так и не поддалась, а, значит, они недостаточно сильно хотели в нее попасть.
Карен смело потянула дверь на себя и переступила порог комнаты. Внутри было темно, и Готье попыталась зажечь свет на кончике палочки, но темнота не расступилась, а, как показалось Карен, лишь сгустилась и как будто бы окружила девчонку с ног до головы. Карен дернула плечом, пытаясь отделаться от наваждения, но наваждение никак не хотело отделаться от Карен. В ту же секунду послышался жуткий хлопок, и перед глазами Карен все поплыло. Она попыталась схватиться за дверь, которая осталась позади нее, но ни двери, ни даже каменной кладки - ничего уже не было, и Готье отчаянно зажмурилась, чтобы перестать испытывать жуткое головокружение в непроницаемом мраке Выручай-комнаты.

Темнота исчезла, словно кто-то распахнул шторы. Карен почти инстинктивно схватилась рукой за дверной проем, и поняла, что стоит она по-прежнему на пороге. Она открыла глаза и изумленно посмотрела перед собой: изысканно оформленная комната-кабинет, покинутая на время своим хозяином, ворох бумаг на столе и на каминной полке - волшебная палочка из тисового дерева. Волшебная палочка Темного Лорда. Карен сглотнула и неосознанно сделала шаг назад, чтобы исчезнуть из комнаты, в которую ее никто не приглашал, но наткнулась на неожиданное препятствие. В то же мгновение над ее головой просвистела волшебная палочка, которую призвал к себе Темный Лорд.
Карен молчала, боясь сдвинуться с места, несмотря на то, что она находилась к Милорду так близко, что слышала его ровное дыхание. Он как всегда был абсолютно спокоен и, одновременно, готов убить всякого, кто помешал ему. Вероятно, он ждал, пока она что-нибудь скажет в свое оправдание, но у Карен от страха будто бы свело скулы. Она судорожно сглотнула, позволяя страху подступить прямо к горлу, и все-таки осторожно проронила:
- Вероятно, у меня для вас есть важные новости, Милорд, - и снова закрыла глаза, пока не почувствовала легкий толчок в спину, заставивший ее, наконец, войти внутрь.
Темный Лорд запер дверь на заклинание - она услышала скрежет замка - и остановился позади нее, в ожидании продолжения.

Карен послушно села в кресло и вскользь взглянула на Темного Лорда, который сел напротив нее: сегодня он отличался невиданным благодушием. Мысли путались, и Карен не могла сделать много выводов по поводу своего путешествия, но Милорд ждал ее ответа, и молчать было нельзя.
- Совпали, Милорд, - тяжело вздохнув, начала Карен. - Все дело в Выручай-комнате.
Она увидела, как отец чуть прищурился, сосредотачиваясь на том, что она говорит, и приободрилась. Возможно, все, что она скажет дальше, действительно ему пригодится.
- Я вошла внутрь, но оказалась здесь. Мне говорили до этого, что она стала работать не так, как раньше, но я не придала этому значения. Пока еще никто толком ничего не знает, но, кажется, она способна перенести любого обитателя замка в любое место хотя бы в пределах Англии.
Как попасть обратно в замок - оставалось загадкой.
Она попыталась вспомнить что-то еще, и натолкнулась на мысль, что книга, которую она на каникулах забрала из дома, исчезла окончательно и бесповоротно. И что зелье, которое она хотела сварить, отменяется.
Неужели комната за перемещение взмывает какую-то плату? И по какому принципу она отправляет человека в другое место?
Карен задумалась: когда она проходила мимо стены, думаю о том, что ей нужно, желание ее было направлено сразу на две составляющих - сварить зелье и побыть в одиночестве. Почему Выручай-комната рассудила, что это желание может сбыться в кабинете Темного Лорда в Малфой-мэноре, Карен не знала. Варить зелье здесь было явно негде, да и присутствие Милорда все же создавало хоть какую-то компанию.
Или, формулируя одно, Карен на самом деле мечтала о другом?
- До этого я слышала только о перемещении в Хогсмид, не дальше. Во всяком случае, оттуда хотя бы проще вернуться обратно, - позволила она себе невеселую усмешку.
Неужели после их последнего разговора, ей так хотелось снова видеть его? Нет, это было недоступно ее пониманию. И почему он так сосредоточился, когда услышал одно только название? Комната имеет такое значение для него? Или теперь он думает, что юный Малфой с этого момента вряд ли сможет провести в Хогвартс кого-либо?
Вопросы крутились в голове Карен, не переставая, но она боялась их озвучить. Впрочем, часто Темному Лорду этого и не требовалось.
- И у меня пропала книга, с которой я заходила, - добавила Готье, считая, что эта информация может оказаться важной. В конце концов, если свойства Выручай-комнаты изменились так кардинально, то почему бы их не использовать для целей организации? Пока рассчитать закономерность перемещений было невозможно, но ... ведь для Темного Лорда нет ничего невозможного?
По лицу Милорда нельзя было понять, о чем он думает. Он молчал, размышляя над фактами, предоставленными Карен, и, одновременно, мыслями был уже не здесь, а в замке, планируя новый вариант порабощения Хогвартса. Контроль над школой гарантировал "тишину" среди    волшебников, не готовых мириться с новым режимом, и почти полное исчезновение Ордена Феникса (ведь контроль возможен только после смерти Дамблдора).

Он встал, что-то отчеркнул в пергаменте и отвернулся к окну.
- Книга? - растерянно переспросила Карен, глядя Темному Лорду в спину. - Редкий экземпляр "Яды и противоядия", кажется, XVII-го века, из домашней библиотеки - в Хогвартсе такой точно нет, - она провела рукой по незатейливой обивке кресла, в очередной раз подумав, что по кому видно, что он занимался трансфигурации у Дамблдора, так это по Темному Лорду. Слишком мастерски и слишком просто одновременно.
Карен отвернулась.
- Думаете, это как-то связано, Милорд?
Впрочем, что за глупый вопрос - конечно, связано. И почему-то так хочется с ним поговорить.
С тех пор, как они виделись последний раз, прошло почти три месяца. И Карен с разочарованием замечала, что это время текло для нее неожиданно тяжело, надавливая своим несоизмеримым грузом на плечи и пришпиливая к земле. Несмотря на то, что свой окончательный выбор Готье озвучила почти сразу после Рождества, и с тех пор ничего не изменилось, она все равно пыталась жить по-прежнему. И зелья - часть этой прежней жизни, как рутина, тянули ее за собой. Темному Лорду не сложно догадаться, что из книги "Яды и противоядия" она собиралась варить последнее, будто бы по привычке, но они-то оба знают, что по упрямству, попытке убить сразу двух зайцев и сохранить за собой право оставаться "человечной".
Карен никому не говорила, что медицинские чары даются ей все хуже: не действуют в полную силу или вовсе не срабатывают. Карен боялась, что это совсем скоро распространится и на зелья. Почему боялась? Трудно объяснить.

Причина, по которой комната отправила Карен сюда, становилась постепенно понятной. Для Карен. Но говорить об этом Темному Лорду она не хотела, потому что не хотела вновь начинать давно забытый разговор. Она не была сильна в идеологических спорах и совсем не чувствовала себя на равных с таким-то собеседником. Но причина...
Карен боялась, что у нее ничего не выйдет, и тогда она сделает окончательный выбор. Еще один, если окончательных может быть так много. Комната рассудила иначе, сделав выбор за нее - еще один и тот же самый. Смешно и нелепо, но для Готье это казалось самым простым и самым гениальным объяснением.
- Я собиралась сварить одно из противоядий, но... не судьба, - произнесла Карен, поднимаясь и вставая по правую руку от Темного Лорда. Унылый пейзаж за окном с приятной высоты Малфой-мэнора казался каким-то надмирным. - Последнее время совсем не могу пользоваться своими... прошлыми навыками, - намекнула она, ожидая, что отец без слов лишних поймет, о чем она говорит.
Ей не хотелось вспоминать только об одном - о кошмарах, которые она так успешно заливала зельем для сна без сновидений, и которые теперь вряд ли сможет избегать с той же долей вероятности. Окклюменция на том уровне, на котором с ней была знакома Готье, отчаянно не спасала.

Карен поджала губы. Темный Лорд был прав, она в этом не сомневалась, но еще больше она не сомневалась в том, что он ведет ее к одному единственному ответу, минуя все логические цепи. Карен чувствовала себя связанной по рукам и ногам, словно она вместо голодной свободы выбирала жандарма с тюремной похлебкой, меняла страдание на теплое и маленькое счастье, которое и счастьем-то сомнительно называть.
- Я не... - она так и не смогла ответить на его издевку. Не договорила, потому что сама не понимала - что не? Не думала, не хотела, не надеялась? Или боялась открывать в себе ту бездну "талантов", которой по обе стороны гордилась ее семья? Не хотела стать похожей ни на одних, ни на других? Но Темный Лорд отчего-то хотел разобраться, а точнее, убедить ее в правильности происходящего. Не жаль времени? Не могла же она его настолько заинтересовать.
Он занял свое кресло, приглашая Карен к разговору, но Готье продолжала стоять у окна, кусая губы и о чем-то отчаянно размышляя. Куда уже размышлять? Метка поставлена. Но нет, она хваталась за призрачную соломинку благодушия.
- Во мне нет ненависти ни к кому из них.
Причина, вынутая из недр собственного понимания бытия. Карен могла их презирать, испытывать к ним отвращение или снисхождение, но никогда никто не вызывал в ней даже намека на ненависть, которая бы высвободила всю ее предрасположенность к темным искусствам.
Она обернулась и встретилась глазами с отцом.
Взгляд его не выражал абсолютно ничего: ни крайней степени досады, ни гнева, ни каких-либо других чувств. Можно было подумать, что ему безразлично, но тогда бы он не стал ее слушать. К чему же этот спектакль?

Она снова села в кресло, словно соглашаясь выслушать ответ, но Темный Лорд, казалось, и не собирался говорить. Он смотрел на нее испытывающе, ожидая, вероятно, ответа более полного и более честного. Ответа, на который Карен до этого момента считала себя неспособной.
- Вы были правы, когда сказали, что я никогда не хотела заниматься зельями или целительством. Мне просто хотелось успокоить мать. А теперь ее нет, но и свой выбор я уже как будто бы и не могу сделать, - быстро залепетала она, боясь остановиться и услышать какой-нибудь едкий комментарий. Да, она - Карен, всего лишь маленькая девочка шестнадцати лет, которая твердо знает, за кем хочет идти, но не может понять, с каким знаменем в руках. В белом венчике из роз... - Не могу не цепляться за прошлое.
Она знала, что и он не мог. Иначе давно бы не думал о своем горячо ненавистном Поттере, не стал бы гоняться за мальчишкой, а занялся бы вплотную серьезной политической расстановкой.
- Милорд, это все пустое. Просто дайте мне еще один месяц, и я выкину все это из головы.
Соврала. Многое ей не давало покоя и многое она забыть не могла. Не могла поверить, что все еще видит что-то хорошее в чудовище напротив. И - о Мерлин - всей душей хочет следовать за ней! Превратности судьбы.

Она просто забыла с кем вступила в игру: с противником, который заведомо находился в выигрышном положении, потому что был ее хозяином, господином, властителем судьбы. Он стал им задолго до того, как Карен попросила его о Метке. Он стал им, когда по неясной никому причине оставил и ее, и ее мать живыми. С тех пор Вивьен каждый день преследовал страх преследования, Карен - страх одиночества. И все это лучами сходилось в одной точке - в Томе Риддле.
Карен была обязана ему даже тем, что его кровь разбавила последствия кровосмешений, происходивших у Готье на протяжении их долгой и печальной истории.
Не ее выбор? Оставалось понять, что именно он имеет в виду. И какой выбор он уже сделал за нее. Ведь та просьба - Карен понимала это сейчас - была хорошо продуманной игрой, спектаклем, сделанным от начала и до конца, и, страшно, что ему не потребовалось усилий, чтобы так ловко обвести ее вокруг пальца. Многолетний опыт не подрывало даже тринадцатилетнее посмертие.
Не ее выбор. Перед Карен открывалась бездна возможность и бездна запретов. И это чувство, будто время идет по кругу и история повторяется, возвращаясь к началу, - ощущение, будто бесконечный уроборос замыкается именной на ней, жгло Карен изнутри. Та, первая изменила своему призванию из-за отца - Карен успела вычитать об этом в ее дневнике еще в Рождество, перед тем как отдала его Темному Лорду. Та, первая оказалась погибелью для одного рода и началом для другого. На Карен погибал не один, и свою участь она могла бы предсказать с закрытыми глазами.

Его слова подействовали отрезвляюще, словно пощечина: в очередной раз он просто дал ей понять, что знает о ней гораздо больше, чем она думает, и что пути назад нет.
- Да, Милорд, - тихо ответила Карен, резко восстановив дистанцию. - Будут еще приказания?
Темный Лорд о чем-то размышлял, оценивающе глядя на нее, и этот взгляд Готье совсем не нравился. Она настороженно смотрела на отца, почти затаив дыхание, и отказывалась думать, что он захочет потребовать от нее что-то еще.