Прибыв на место преступления, Нимфадора едва сдержала рвоту. Такие изуродованные трупы. Столько крови, столько непростительных заклинаний – эти несчастные не просто погибли, они мучились, жестоко мучились, и, кажется, Тонкс знала почерк преступника, который это совершил. Одна из опаснейших Пожирательниц Смерти, самая верная сторонница Волдеморта и по совместительству ее родная тетушка. В такие моменты Дора, как никогда, понимала мать, сбежавшую из семьи Блэк. В такие моменты Доре было ужасно стыдно, что в ее жилах, пусть малая часть, но течет кровь этой семьи. Несмотря на то, что она носит фамилию Тонкс, что Блэки не поддерживают связь с Андромедой, часть этого проклятия есть и в Нимфадоре, и этих несчастных людей убила ее родственница.

В носу щипало. Ужасно хотелось разреветься, но Дора запретила себе это делать, вспоминая, что она – аврор, да еще и член Ордена Феникса, и не стоит вести себя, как испуганная девчонка. Впрочем, страх уже давно прошел – и не такое видала за время службы. Осталось горькое, сжигающее душу чувство вины за то, что она, пусть самым малейшим образом, но причастна к этой трагедии.

- Кажется, эта девочка была изнасилована кинжалом, - сказал Томас, один из спутников Нимфадоры. Волосы ее тут же приняли зеленый цвет.

- Тонкс, ты бы шла отсюда, - сказал Пит, другой аврор, - мы сами разберемся.

Для приличия Дора отказывалась, но товарищи настояли на том, чтобы она ушла,  и Тонкс была им за это безумно благодарна. Она практически вылетела из разрушенного дома, и тут же аппарировала в Лютный переулок.

Почему именно туда? Все просто. Тонкс не хотела, чтобы кто-то видел то, как она пьет огневиски в одиночестве, а особенно – чтобы это видели орденовцы или, не приведи Мерлин, Ремус. А огневиски было ей необходимо, потому что заглушить такую тоску можно было лишь алкоголем. В Лютном же переулке толпились в основном темные маги, и Орден совался туда только в исключительных случаях. Своеобразное соглашение о ненападении.

Набросив мантию на волосы, которые все еще были болотно-зеленого оттенка, Тонкс шла по темным улицам, стараясь не смотреть по сторонам. Сейчас она – в логове врага, и пусть не боится, но опасаться должна. С тех пор, как в жизни Тонкс появился Люпин, она старалась не бросаться на рожон, зная, что ей есть, ради чего жить.

Найдя самый темный бар, Дора вошла туда, и застыла на месте соляной статуей. Ну конечно. Зачем ей скрываться? Черные кудри, взбитые в пышной прическе и хриплый голос могли принадлежать только Беллатрикс Лестрейндж.

Первая мысль – выхватить палочку и применить самое непростительное заклинание из всех. Эта тварь убила Сириуса. Эта тварь убивает людей направо и налево, не считая это чем-то дурным. Эта тварь мечтает о победе Темнейшего волшебника в истории.

Эта тварь – ее родная тетя!

Вторая мысль – бежать. Тонкс совершенно не была уверена, что может победить Беллатрикс. Более того – такая схватка – верная смерть для нее.

Но бежать не хотелось.

В итоге Дора подумала – а вдруг Лестрейндж ее не узнает?

«Черт побери, Тонкс, ты же метаморф!»

Лицо Доры изменилось в один момент. Губы стали полнее, глаза поменяли форму и цвет, нос стал аккуратнее и меньше, волосы укоротились и приняли блондинистый оттенок. Теперь она была типичной аристократичной красоткой, зашедшей в бар на Лютном, возможно, по чистой случайности.

Подойдя к барной стойке, измененным голосом Тонкс проговорила:

- Двойной огневиски, пожалуйста.