[AVA]http://ipic.su/img/img7/fs/gote.1472588148.png[/AVA]Виски стучали непревзойденно громко. Жилы на руках вытянулись в одну струну, крепко сжимая, сведенными нервной судорогой пальцами, волшебную палочку. Малфой искал ее уже час. По всему Хогвартсу, за исключением его окрестностей. Ее не было ни в гостиной факультета, ни в Большом зале. Бездумные, но яростные же, хождения по коридорам и галереям не давали ровным счетом никаких результатов.
Уже дважды Драко окрикивал, кто-то из знакомых студентов – но он не обращал внимания. На лестнице, ведущей в Астрономическую башню, слизеринец нарвался на профессора Флитвика и, не дожидаясь пока тот выпишет ему пару штрафных баллов, быстро изменил свой маршрут.
Можно, конечно было бы, спросить, у кого-нибудь из одногруппников, но Малфой не желал этого делать. Это была только его гонка, и только он сам должен был найти, кажется, нарочно скрывающуюся от него, Готье.

Драко, не хотел разговаривать с Карен, ему хотелось сделать ей, как можно больнее, возможно даже применить круцио, а после и вовсе убить ее. Он будто следовал напутствию Темного Лорда, который меланхолично рассуждал о том, что рано или поздно Малфою придется переступить эту черту, и вообще-то это «поздно» уже давно, как наступило. Так почему бы не начать с той, к которой всего за полдня накопилось столько ненависти?! Забавно. Слизеринец метнулся в совятню – инстинктивно, не рассчитывая ни на что. Он не строил догадок и не пытался анализировать ход мыслей Готье – может от того, и потратил так много времени на ее поиски, но толкнув ногой тяжелую деревянную дверь, чем переполошил всех почтовых птиц, он ощутил прилив еще большей ненависти и злости – она была здесь.

- Expelliarmus.
Отправляла очередной донос… - Смутной тенью, пронеслось в голове, прежде, чем Малфой, не соизмеряя собственных сил, схватил Готье за плечо и грубо прижал к стене. Рука на автомате, не дожидаясь никаких рефлекторных команд, ткнула в шею слизеринки волшебную палочку.
Он убьет ее, но сначала сделает очень больно. Так же больно, как было ему – нет, не от заклинания, от того, что он испытал, ощутив себя преданным. Готье выглядела такой убедительной, когда врала ему, когда говорила, что играет на стороне «добра». Как много она успела рассказать? Ограничилась ли одним планом с проникновением в Хогвартс, или же выдала все свои опасения по поводу него – Малфоя. Думала ли она, что он об этом не узнает? Надеялась ли на это? Он убьет ее, и пусть его отправят в Азкабан, или убьют тоже – но он это сделает.

Малфой часто дышал, не столько от забега по древнему замку, сколько от волны негодования и ярости, подступающей к горлу, он сильнее сжимал плечо Готье, и вдавливал острие палочки ей в шею. Пусть корчится под круциатусом – ему плевать!
- Я убью тебя! – Это все на выдохе, что бы ни сделать этого сразу, пытаясь сохранить остатки жалкого самоконтроля. А где-то на заднем фоне ухают перепуганные птицы, и от этого хочется убить еще больше. Лишь бы скорее пока желание не исчерпало себя, пока рука крепко сжимает древко ручки. – Как много ты ему рассказала? Ну же, давай говори, чертова, двуличная змея! – Малфой не кричит, он буквально выплевывает эти оскорбления ей в лицо, забыв о манерах, о приличиях, он не помнит и не видит ничего, кроме собственной злобы, которая ослепляет его.
Теперь Готье слишком рядом, что бы пытаться улизнуть, и нет никого, кто бы мог за нее заступиться. Когда-то она издевалась над ним, а теперь пришла его очередь. Прозаично.

Отредактировано Draco Malfoy (2016-08-30 23:16:43)

[AVA]http://fotorar.ru/di/6UY1/.png[/AVA]В своих жалких попытках оправдаться, Карен раздражает Малфоя еще больше. Он практически не слушает ее или не может слышать. Неподдельная злость, разливающаяся по всему телу, хочет выплеснуться наружу, найти применение своему колоссальному объему. Драко вспоминает обучение Беллатрисы – как, кстати, в голове вспыхивают ее слова, о том, что для точного исполнения непростительных заклинаний не хватает, только отточенных движений волшебной палочки, и четко произнесенных магических формул – нужна энергетическая подпитка. Гремучая смесь, бушующая в душе слизеринца, будто намекает – запала хватит десятка на два подобных заклинаний.

Малфой сильнее сжимает рукоять волшебной палочки, готовый в любую секунду применить ее в действие. Левой же рукой, отпуская плечо Готье, теперь крепко сжимает ее шею. Не магией так хоть маггловским способом – но он ее убьет. В глазах беснуются огни ярости, и наверняка это, разительное изменение во внешности, не доступное для самого слизеринца, напротив очень хорошо уловимо самой Карен.
Ну, конечно! Только то, что я должен был рассказать. Я! Не ты! Не удержалась!
- Заткнись, Готье! – Ее голос, она сама, ее оправдания – все это раздражает до дрожи по телу. Вызывает неподдельное отторжение к этой особе, которая в свое время умудрилась внушить, будто она не так плоха, как кажется. – Я спрашиваю, что еще ты ему сказала?! – Невозможно поверить ее лепету. Из Драко выбивали правду круциатусом, он выбьет из нее более маггловскими методами, но они тоже будут действенными.
Вся картина, сложившаяся в голове слизеринца, была уж слишком против Готье. Держать языка за зубами – было явно не ее афоризмом.
- Кто вообще просил тебя лезть со своими комментариями! – Драко сильнее сжал свои дрожащие от гнева пальцы, на шее Готье. Он не сомневался, инициатива исходила именно от нее - по другому и быть не может. Только на фоне этих догадок, оставался один открытый вопрос: отчего она сразу не сказала всю правду, кому принадлежала идея, и чей был план?! Тихая скромность? Жгучее желание, что бы Малфой потонул в своей лжи прямо на глазах у Темного Лорда - да, пожалуй он остановится на этом варианте.  – Не смогла удержаться, так велик был соблазн выслужиться перед ним?! Ты же строила из себя гребанного ангела милосердия! Все эти обещания и заверения… Зачем?
Какой придурок! Как можно было на это повестись!

- Пошла ты… - На последних издержках собственных эмоций. Так, как не разговаривал даже с Поттером и его грязнокровкой.
Драко резко отходит от Готье, отпуская ее. Разворачиваясь, он направляется к окну – лишь бы не смотреть ей в глаза, теперь такие ненавистные – и ногой отшвыривает палочку Карен еще дальше, что бы у той не было возможности поспешно подобрать ее – и использовать. Разговор еще не окончен.
- Хочешь, что бы я назвал дату?! - Скрестив руки на груди, Малфой смотрит в открытое окно, на окрестности Хогвартса.
Умно. После этого можно смело заявлять – Драко Малфой не то, что не способен выполнить ни одного поручения Лорда, он еще и выдает ценную информацию направо и налево.
- Зачем тебе? – Он помнит, что Готье ответила на этот вопрос в прошлый раз, но все, что было до вчерашнего дня, осталось в забытье – теперь стерто из памяти и этому нет доверия. Малфой хочет знать правду, какой бы она не была. – Что ты собираешься делать?
Моя жизнь итак ничего не стоит – еще одну оплошность мне не простят, но за такую мелочь многого себе не выручишь. Так зачем же?

Отредактировано Draco Malfoy (2016-08-30 23:20:05)

[AVA]http://fotorar.ru/di/6UY1/.png[/AVA]Они все погрязли во лжи и обмане, а еще в страхе за свои жизни, за жизни своих родных, и дорогих людей. Порочный круг, который разрывать было не то что бы опасно, физически и психологически невозможно.

Карен пыталась защититься от его нападок, и одна за одной извергала, не проклятия, но фразы, точно хлысты, впивающиеся в подкорку сознания. Нет, она не походила на лживую обманщицу, готовую юлить, врать, извиваться, примерять разные маски, лишь бы на краткий миг почувствовать себя привилегированной личностью, оказаться под защитой, того, кто не дает своего покровительства, в принципе. Она не была похожа на жалкую приспешницу, готовую убить ради собственной выгоды, и не смахивала на сумасшедшую, одержимую безумной идеей стать самой нужной, самой незаменимой для того, кто не нуждался ровным счетом ни в ком. И тем не менее, у Готье, как и у любого человека было за душой слишком много – слишком много того, что так и останется только ее, до того момента, пока ее в очередной раз не припрут к стенке, если конечно, она окажется слишком уязвимой.

Малфой методично начинает понимать, что снова клюет на удочку Карен, которая умело, сплетает общеизвестные факты, и оборачивает их всех против него. А он то думал, что успешно отгородился от этой ведьмы всеми доступными ему способами.
- Плевать. Если бы у него не было альтернативного варианта, который ты, ему так любезно преподнесла, - Драко, вцепился руками в каменный подоконник, перебарывая жгучее желание, выпалить все сразу: громко и резко, а не мерно цедить каждое слово, сквозь сжатые зубы, все так же находясь спиной к Готье. – пришлось бы довольствоваться вариантом с выручай - комнатой. – Малфой не строил иллюзий, и отлично понимал, что и при этом раскладе он остался бы в опале у Темного Лорда – так нерационально использовать отведенное тебе время. Но никак не мог унять злость, которая все еще шныряла по закоулкам собственного сознания.
Фраза про родителей неприятно резанула воздух и с размаху впечаталась в голову слизеринца. Карен перешла к жестким, но правдивым фактам. – Не надо пугать меня смертью родителей.
Хватит того что это делает ОН! – Холодно, гневно, наотмашь.
- Я был в состоянии сам изложить ему твой великолепный план, но ты зачем-то влезла и все испортила. То, что  я до сих пор с тобой разговариваю, чистая случайность. – Снова на повышенных тонах, и говорить все это намного легче в открытое настежь окно, нежели ей в глаза. Какого дракла, ему снова не повезло,  зачем он разговаривал со Снейпом, что теперь в опале у Темного Лорда. Зачем он связался с Готье, которая скрывает от него явно больше, чем Драко мог бы себе представить.

У слизеринца не было шанса на «побег», как и у младшей Лестрейндж, их семьи буквально толкали своих детей на этот скользкий темный путь, но вот что касается Готье, как ее угораздило? И почему этим вполне логичным вопросом, Драко озадачился только сейчас. И вопрос готов был оторваться, и свободным звуковым хаосом разнестись по совятнику, если бы, Готье с силой, не развернула Малфоя за плечи – резко и недоброжелательно, и в следующую секунду, не оставила собственной рукой горячий отпечаток на его щеке.
Несмотря на то, что в последнее время Драко слишком часто прилетало в эту область, это не раззадорило, а можно даже сказать, наоборот немного успокоило слизеринца. Последняя фраза, сказанная Готье явно сгоряча, заставила Малфоя еще раз задуматься над таким животрепещущим вопросом, касательно ее взаимоотношений, если так можно было выразиться, с Темным Лордом. Когда Драко назвал Грейнджер «грязнокровкой» Поттер и Уизли тут же наслали на него заклятие. Видимо, «выслуживаться перед Лордом» для Готье было такой же болевой точкой, как для гриффиндорки чистота ее крови.

- Не сможешь ты никого спасти. – Тяжело опускаясь на подоконник, произнес Малфой. Он действительно так думал, прокручивая в голове разные варианты, успешного разрешения данного сюжета – но все они, так или иначе, заканчивались трагично. Или для него самого или для других. – Его план, слишком хорош. Под огонь попадут многие, а авроры и преподаватели будут просто не в силах отразить удар. – Перед глазами тут же промелькнула картина: кричащие, толкающие друг друга студенты, перепуганные и загнанные в угол, и авроры, которые не могут ответить, боясь ранить детей. Это тупик. – Как думаешь, - Неожиданно, для самого себя, произнес Драко, вновь, поднимая глаза на озлобленную Готье. – на ком он отыграется в первую очередь, когда поймет, что в Хогвартсе были предупреждены?
Я знаю ответ!!!

Отредактировано Draco Malfoy (2016-08-30 23:19:39)

[AVA]http://fotorar.ru/di/6UY1/.png[/AVA]У Карен хорошо получалось лезть на рожон и выводить из себя собственных оппонентов. Слизеринка умело приплетает, все, что только можно и даже, чего лучше не касаться, а потом в одно мгновение машинально, резко и дерзко «выплевывает» все это едкими дозами, разящих фраз, при всем при этом, готовая, броситься в омут с головой и грудью на амбразуру, в любую минуту. Как только она еще до сих пор жива и невредима – или это хорошая способность выдавать желаемое за действительное? Драко не понимал. Зато прекрасно ощущал, что порыв, которому он так быстро поддался, прошел, и теперь оставалось лишь смотреть – спокойно, но тяжело, как Готье пытается добиться печальной развязки. Странное существо человек, когда его бьют – просит, что бы прекратили, а как только его отпускают, рвется снова в бой. Нехватка адреналина? Реализация собственных амбиций? Врожденный идиотизм?

Весь пыл, предназначенный Готье на все ее прошлое, настоящее и будущее, вместе взятое, мигом испаряется, как только она касается своей рукой ворота его рубашки, и кажется….
Да нет, этого не может быть, наверное, послышалось, или это гребанные мозгошмыги залетели в голову!
Карен говорит спасибо?! Готье сказала слова благодарности, и кому, ему Малфою.
Все еще хуже, чем я мог себе представить… - Слизеринец повел плечами. Он не привык играть в жертвенника, как Поттер или Грейнджер – для Драко это было в новинку. И он совсем не знал, как на такое реагировать. Но он помнил Пэнси, пытающуюся докопаться до истины, помнил, как пытался не допустить ее до всего, что могло бы сломать жизнь. Драко хорошо помнил последний разговор с Лестрейндж, хотя честно говоря, он с силой пытался его забыть, вот уже, сколько времени – помнил, как открыто, говорил ей, о неверном выборе, о том, что ему страшно за кузину. И вот теперь Готье…
Мог ли он рассказать то, что Карен, тщательно не желала выставлять напоказ, будь Темный Лорд настойчивее в своих пытках, и дотошнее в зверских пытках? И тут же сам себе отвечал – нет. Откуда взялось это глупое, странное, пагубное, ранее неизвестное, то ли чувство, то ли эмоция. Прикипело, привязалось – иголками под ногти, доставляя массу боли и проблем, но упорно не желающее, поступиться своим местом.
Если Поттер так себя ощущает каждый день, не удивлен, что он давно слетел с катушек.

- Не знаю. Он не посвящал меня во все нюансы своего плана. – Иронично заметил Драко.
Мягко говоря, он вообще предпочел бы, что бы я ничего не знал…
- Он сказа, что дни директора сочтены. – Посмотрев на Карен, продолжил Малфой. И ему и ей было хорошо ясно, без Дамблдора Хогвартс не выстоит – во всяком случае, его падение будет всего лишь вопросом времени, с которым Темный Лорд, разумеется, справиться.  – И у него серьезные подозрения насчет Снейпа. – Слизеринец испытующе просмотрел на Готье, пытаясь понять, известно ли ей что-нибудь об этом. – И чем он только смог вызвать его недоверие?! – Может бы, Готье рассказала еще что-нибудь, не столь значимое, что бы сразу повесить на декана все обвинения этого мира, но все же, достаточное, что бы заслужить недоверие Лорда.
Малфой силился, и никак не понимал Карен. Или может быть просто не хотел верить в то, что было очевидным но не вязалось с его последними домыслами. А звенящие нотки в голове, играли свою злую симфонию, вместо апофеоза подталкивая на очередные проверки.
- Разве тебе не все равно, что будет с другими? – Драко спрыгнул с подоконника, и подошел в плотную к Готье. – «Не пристало Пожирателю Смерти думать о сопутствующем ущербе». Думай о себе. У нас с тобой намного больше проблем, чем у кого-либо. – Провокация, не спланированная, но от того, так легко и непринужденно сыгранная.
Как ты отнесешься к этому? – Малфой осторожно откидывает прядь волос с лица Карен, что бы лучше видеть ее глаза, подходит, как можно ближе, только бы отчетливо слышать, что она скажет, сокращает расстояние, чтобы не дать неожиданной правде, сбежать, разлететься, и рассыпаться о стенки тысячами пустых слов.

Отредактировано Draco Malfoy (2016-08-30 23:20:27)

Я не верю никому, кто старательно вымывает почву у меня из-под ног. Я не верю даже себе, что не дает мне повода оправдываться, будто весь мир ополчился только против меня. В запустении собственных мыслей, я постоянно пытаюсь представить все в другом свете, и я не погрязший во лжи и сомнениях – а борющийся за правое дело. Какое оно это правое дело? Мог бы я, подобно Поттеру, кидаться в бой, когда все сильные мира сего, считают тебя сумасшедшим, а в верных помощниках у тебя лишь туповатый увалень и вечная всезнайка? Нет. видимо, каждый должен занимать  свою нишу – играть отведенную ему роль, и не лезть в чужие амплуа, иначе их первозданный смысл будет утрачен.

- Нет, мне некогда наблюдать за этим стариком и тем более его руками. - Малфой обескуражен. Кажется, он вновь упустил из виду несколько важных деталей. А Готье, вновь как ни, кстати, в курсе.
Проклятье? Если бы его не было, Лорд не стал бы отменять задание…
-  В любом случае его не оставят в живых. Лестрейнджи не берут в плен. – Опрометчиво, глупо, неожиданно, и прежде для самого себя. Драко взглянул на Готье, что была от него в каких-то паре метров. Наверное, стоило преподносить эту информацию, более дозировано, постепенно готовя Карен, к самому худшему, но Малфой не смог – понимал, еще немного, и эти игры в шпионов закончатся плачевно. К этому вели все пути, и располагали все обстоятельства. И то, что Драко и Карен, стояли сейчас, распаленные собственным гневом и бессилием, что-либо изменить, только больше подчеркивало тупик данной ситуации. – Да, и Хогвартс, скорее всего, лишь очередная уловка, Его сложного плана, который нам с тобой не постичь… - От бессилия, от ненависти к собственному положению, все это слизеринец прокручивал у себя в голове, поочередно меняя факты местами, точно пазлы, но сложить единую картину все равно не получалось. Не ему, неудавшемуся пожирателю смерти судить о целях и средствах великого Темного Лорда, и даже не ей, что старательно оберегает свой ящик Пандоры, в страхе – вдруг из него, самое потаенное просочиться наружу. Определенно кто-то другой должен быть втянут в эту сеть недостроенных действий, и нерациональных комбинаций – возможно, тот же Поттер, или его больные на голову дружки – они вечно роются в подобном, и уже будто вошли во вкус ломать планы своих врагов. Отчего же в этот раз даже самая темная сторона понимает, что у нее есть лишь немного времени, что бы успеть спастись самой. Не уже ли это финал – но финал не из тех, что бывает приятным, не из тех, что хотелось бы вновь повторить.

Ладонью, непроизвольно ощущая клочок пергамента, Драко непонимающе смотрел на Готье. То, с какой настойчивостью она сжала его руку, было неожиданным открытием ее новой стороны – что это попытка раскрыть себя, или что-то большее – определенно, что-то очень значимое для Карен?! Набор слов, ничего не значащий, и не имеющий логического объяснения – скорее всего какой-то шифр, на случай если записка попадет в чужие руки.
- Что это? – Почерк был знакомым, но упрямство не желало поддаваться на логические провокации, и порождало тень недоверия, что в свою очередь, полностью снедала, закравшиеся подозрения, деловито продолжала гнуть свою лини. – От кого? – Малфой еще раз прочитал содержимое пергамента, и вновь посмотрел на Готье – она будто слишком сильно желала в чем-то признаться, но понимала, что признания эти сыграют против нее.  – Ты … не обязана… - Наглая ложь! Коварство Темного Лорда не знало границ, варьируясь в своих натужных идеях, он мог поручить пожирателям смерти, все что угодно – он и поручал. Карен не была исключением. – Ты… - Не находя нужных слов. Сама мысль о том, что Готье могла исполнить подобный приказ, была тошной, и выворачивала наизнанку. – Он поручал тебе, что-то подобное? – Надо быть идиотом, что бы не понять очевидного – рано или поздно Темный Лорд, захочет увидеть всю преданность своих слуг, а преданность эта заслуживается лишь кровью – или чужой или своей.
Неосознанно, Малфой взял Карен за руку, будто пытаясь доказать себе, что она не эфемерна, а вполне реальна, что это все еще совятня, и они все еще на грани, надвигающегося хаоса.

Разгадывать тайны Темного Лорда, так ни весть до чего можно додуматься. Да, и честно признаться, Драко уже успел поломать себе этим вопросом голову, правда, ни один из вариантов, к которым он пришел, его абсолютно не устроили. В результате все заканчивалось слишком плачевно.

- Не знаю. – Огрызается Малфой. Огрызается резко и бессознательно, прекрасно понимая, что злиться вовсе не на Карен, которая задает, вполне очевидные вопросы, а на себя самого, за то, что так и не смог узнать у Лорда про Изабель. Не в силах был услышать ответ.  – Нет. Не думаю.
Не хочу, что бы это было правдой. – Жалкий собственник. Даже на собственную казнь он выбирает палача менее жестокого и способного сделать свое дело четко и быстро – лучше Беллатриса или Рудольфус – но не она. Это все на уровне неконтролируемых клеток, которые делятся себе, не осознавая, что в скором времени этому процессу может прийти конец, и ему – Драко, стало быть, тоже. Фатальность. Все больше надеяться на судьбу, и все меньше на себя. Потому что грани самого себя, уже слишком не четкие слишком размыты, и остается, будто со стороны наблюдать за движением собственных рук, за звуком собственного голоса.
- Ты слишком легко рассуждаешь о Его планах. – Малфой покачал головой. Возможно у Готье и были скрытые мотивы так поступать, о которых она упорно молчала, но вот Драко, не склонен был иронизировать. Он помнил, что в случае успеха операции, ему больше не удастся скрываться за стенами Хогварста. А Готье? – Если Хогвартс падет, здесь мы Ему больше не понадобимся. – Теперь это приобретало очертания, краски и смысловое значение. – У него найдутся поручения более важные и серьезные, ты знаешь об этом, так же, как и я. – Бесполезно отпираться. Рано или поздно дети перестают быть детьми, Темный Лорд, любит делать из этого перехода, нечто феерическое, сопровождающееся очередной сломанной психикой и исковерканной жизнью.

И перебирая в голове факты, стоя прямо сейчас в совятнике – все складывалось, к чертям плохо. Признаться, по правде Малфой еще ни разу не играл до конца. Он был заносчив, был спесив, циничен и лицемерен, но он не был решителен – даже в последнее время, когда его практически швыряло от стены к стене, зажимало в тиски, краем сознания, он все еще надеялся на чудесное проведение, которое спасет всех, и его в первую очередь. А проведение все не наступало – да и не наступит, пора бы понять. Поттер бесстрашно летел за снитчем через грозу и дементоров, Малфой кричал ему вслед, что-то о больных и недоношенных гриффиндорцах. Снейп, пытался вертеться, в одной, кажется, только ему понятной игре, даже когда попал  в немилость Темного Лорда. Карен… даже Карен, прямо сейчас пытается отделить возможности от провала, даже она, не взирая, на боль, может не столько физическую, хотя и ее исключать нельзя, сколько моральную, почему-то бьется об корку льда, искренне веря, что заледеневшая корка не настолько прочна – и в итоге пойдет трещинами. И Драко… Драко Малфой, который уже свершил ряд не поправимых ошибок, почему-то никак не мог принять последнее – неизбежное. Это было не просто. Но неожиданным уколом сгустка нервов – ее рука помогала.

La vie que je n’ai jamais demandée
Qui fait de moi un condamné
Marchant vers l’échafaud
La tête promise à la faux
Ты заставляешь опуститься на дно, к самым низменным порывам души, что раньше заставляли прятаться за чьи-то громоздкие спины, насмехаться и изворачиваться. Спуститься, для того, что бы избавится от них – на какое-то время, кто знает, если даже и навсегда, их не будет в моей жизни – совсем.
Тыльной стороной ладони, по ее щеке.
Нет… нет… - Несказанное, непонятое, скорее всего. Всего лишь покачивание головой.
Я презираю себя, за свою слепоту, за свою глупость… стоит ли об этом рядом с тобой… - Жалкие единицы, которых косит нещадно, острая коса правды. Старуха давно наточила ее своим бруском, и теперь посмеиваясь, изредка поправляет чехольчик на лезвии – ну как, решишь взглянуть?
- Карен… - Как-то по-особенному звучит это имя сейчас. Намного более значимо, чем когда-либо раньше. – Ты сильнее Его. – Рукой порывисто, но трепетно, к бьющемуся сердцу, теперь, прямо под его ладонью. – Не забывай, об этом.
Драко слишком далеко зашел – это эшафот и с него не свернуть – дойти до конца, что бы погибнуть. Пусть так, что стоит жизнь, когда ней ты ничего не значишь.
- Восемнадцатого апреля. Три часа дня. – И хочется в порыве нервного напряжения сжать ее, стоящую напротив, в объятиях, задушить там, что бы она больше никому не сказала, или же наоборот защитить от всех. Больше не думая о своей собственной шкуре. Малфои всегда выкручивались, что если и в этот раз повезет. Пора подумать о других – сейчас. Хотя бы. О ней. Да. И именно поэтому он неподвижен. Именно поэтому взгляд в глаза – такого больше не будет. Такой бывает лишь в самые искренние минуты. Единожды. Но запоминается. На_все_гда!

C’est le bien qui fait mal
Quand tu aimes
Tout à fait normal
Ta haine
Из небытия ты снова выныриваешь во мрак. Потому, что слишком очерненную душу нельзя выбелить одним благим делом. Пусть и таким, что может перевернуть ход истории – добрые дела идут по особому тарифу. По ноль целых и пять десятых искупления за дело. Вот и думаешь после этого, а стоило ли прозябать в этих «чернилах» и если да, то какой смысл теперь искать для себя оправдания.

- Чем меньше человек пострадает, тем хуже для Его планов. – Пострадает – весьма абстрактное слово, тут бы сходу говорить – умрет, но Малфой снова сглаживает углы, снова пытается юлить. Вечное малфоевское искажение реальности, даже перед близкими, даже перед самим собой.  – И если авроры проявят бдительность и ловкость, возможно, им удастся даже поймать кого-то из Пожирателей. – Обычно все происходит с точностью да наоборот. Но сейчас не это мучило слизеринца. Теперь ему упорно виделось, что Изабелла тоже примет участие в этом задание Темного Лорда, а раз так, он Малфой, не может допустить, что бы авроры начали убивать нападающих, всех без разбора. Уж лучше он сам. После. Но только не они. Сказать об этом Готье? Но, как она сможет повлиять на ход ситуации. Нет, уж лучше он все сделает сам. А пока, можно еще немного понадеяться, что все мысли и предощущения обманчивы.

C’est le bien qui fait mal
Qui fait mal
Quand tu aimes
Tout à fait banal
И разговор на своей логической прямой. Ему больше нечего ей дать – главная информация озвучена, но и уходить вот так совсем нельзя – никак. Кто ты, когда ты не враг мне и не друг? Кто ты, когда я не верю тебе, но слепо следую всему, что ты скажешь? Зачем ты здесь, и зачем я знаю тебя? У меня снова больше вопросов, чем ответов. Но даже те, что есть, и уже готовы быть посланы во всеуслышание, ты предотвращаешь, одним лишь мановением руки - прикоснувшись к губам. И так и не узнаешь, что ненавижу я лишь самого себя, загнанного в угол, не в силах, выбраться из него. Всего лишь легкий кивок головой – я все помню, но не собираюсь этим пользоваться. И ты не так глупа, что бы ни понять этого.
Необъяснимо, но сердце будто начинает требовать чего-то еще – совсем не прежнего, даже незнакомого ранее, по отношению к тебе – непомерно глупого. Но ты прерываешь этот контакт взглядов, разрушаешь, сведенное к абсолюту расстояние. Снова вооружена. Снова ведьма. Снова можешь постоять за себя. Мы с тобой, как два равных свидетеля, нравственного падения друг друга – повязаны не цепями наручников, пусть невидимыми, но более прочными нитями. Наверное, придется молчать. Кому еще я смогу сказать о тебе, кроме тебя – никто не станет слушать. В этом весь парадокс тебя и меня. Мы слишком сложные для других. На деле же, оказываемся слабыми и примитивными – до сути.

Я бы оставил и тебя, и весь этот разговор там далеко, на задворках памяти, но в трудную минуту воскресил лишь тепло твоих рук – сейчас они кажутся единственно важным и даже нужным.
- Иди. – Потому, что ты должна сейчас уйти. Уйти и передать эту информацию. Не важно, что будет дальше. Главное сделать этот шаг – возможно переломный и у тебя и у меня. Но его нужно сделать. Теперь я чувствую необходимость и в этом. - Иди, Карен.