Я не так часто возвращаюсь домой, но в этот раз по своим делам я отпросился у директора на один вечер. Будний день, завтра снова занятия, которые пропускать мне не позволили. Увы, я более не занимаю должность профессора зельеварения, но эту деятельность у меня никто не отнимал. Лишний раз просить у Слизнорта занять кабинет мне доставляло никакого удовольствия. В связи с этим, я обустроил в своем кабинете, в Подземельях небольшую лабораторию, где занимался своими делами. Ровно, как и готовил противоядие для Дамблдора.
Оставив студентов-нарушителей на попечение завхозу, который должен следить за тем, чтобы они чистили мои котлы, а не отлынивали от работы, я вышел из Хогвартса на пути в Хогсмид. День шел на убыль, а мне нужно вернуться, как минимум до утра. Ускорив шаг, я остановился возле одного из заведений и аппарировал в Тупик Прядильщиков. Темный переулок, никогда не освещался фонарями, практически заброшенный. Здесь явно никто не живет, кроме меня. Открыв дверь заклинанием, я прохожу внутрь. Дом достаточно старый, и иногда я сам задаюсь себе вопросом, почему до сих пор не переехал отсюда. Из узкого коридора мы попадаем в мрачное подобие гостиной, где стоит всего два кресла напротив старого камина, небольшой письменный стол со стулом возле окна. А на стенах полностью, от пола до потолка набиты полки с многочисленными книгами. За ними скрыт тот факт, что в доме уже давно пора заняться ремонтом, но мне последние несколько лет совершенно не до этого. Из гостиной дверь ведет на маленькую кухню, а из коридора, налево в одну из спален. Ну, а в подвале довольно большое помещение, отведенное под лабораторию, куда я, собственно, и направляюсь.
Все было ровно до того момента, как я услышал глухой стук в дверь. Гостей я не ждал, и в голову приходит только мысль о том, что кто-то следил за мной по дороге. Неясность только в том, как я не заметил слежки, и кому это нужно. Вскинув брови, я поднимаюсь из подвала, и слышу свое имя, произнесенное довольно хриплым голосом, который я сразу и не узнал. Когда я отодвинул край занавески, что закрывала стекло на двери, моему вниманию предстала довольно странная, и от этого не менее неожиданная фигура, отдаленно напоминавшая Люциуса Малфоя. Уж кого-кого, а такого явления перед своей дверью я не ждал. Возникает два, вполне закономерных вопроса: почему он не в Азкабане и что он делает именно здесь? Ни за что не поверю, что Люциус решил проведать старого друга… И то, что глава семейства Малфой здесь, приводит ужасающей мысли.
Открыв замок, я быстро втащил Малфоя за руку в квартиру, пока нежелательные взгляды не заметили его здесь. Иногда я все же нахожу существенные плюсы в том, что мой дом находится именно в Тупике. Глядя на изможденное тело, стоящее передо мной, у меня даже не нашлось причин проникнуться сочувствием. Сейчас меня больше волновало другое.
- Люциус, какое лихо тебя сюда занесло? Ты же должен быть в Азкабане, - смерив Малфоя взглядом, коим магглы гнут ложки, жестом я предложил ему пройти в гостиную.

А чего он от меня ожидал услышать? Заходи на чай с плюшками? Наивно было полагать, что я буду рад укрывать у себя дома беглого заключенного. Почему-то меня берут смутные сомнения, что амнистия распространяется на Пожирателей смерти. Малфой честно признался, что из Азкабана его не выпустили, а сбежал он сам. И вероятней всего, что остальные узники также теперь разгуливают по Лондону. Завтра все газеты раструбят об этом и все магическое сообщество вновь будет бить тревогу, пытаясь поймать Пожирателей.
Глядя на Малфоя, я поморщился. Никогда я не мог представить, что увижу аристократа Люциуса, который всегда при полном параде, в таком виде. Как обессиленный бомж-алкоголик. Чем-то он сейчас похож на моего отца. Наверное, именно это сейчас и вызывало во мне брезгливость.  Тем не менее, я жестом предложил беглому узнику сесть в кресло, а сам молча пошел за обеззараживающими и другими заживляющими средствами. Поставив все на маленький, передвижной столик, я вытащил волшебную палочку, сев на подлокотник кресла рядом с Малфоем.
- Maritum bonus, - произношу я невербально, и провожу кончиком палочки от шеи, вдоль груди. Кости начинают постепенно сращиваться, а сама процедура достаточно болезненна, чем-то напоминала пытку. Пользуясь тем, что Люциус, возможно, не догадывается, что я его лечу, а не пытаю, я начинаю спрашивать. Садистские наклонности прочно засели в моем сознании, и сейчас выходили наружу.
- Малфой. Я жду подробного объяснения, как это все произошло, - по моему тону должно быть понятно, что отказов я не приемлю. И «пытка» не закончится, пока блондин не расскажет мне все, что необходимо. Мне нисколько не жаль Малфоя в данный момент, ибо сам виноват во всем. Но почему-то меня сейчас беспокоит психологическое состояние его семьи, которая вряд ли оценит столь потрепанный вид отца семейства. У них и так психика травмирована на долгие годы, хоть и стараются это тщательно скрыть. Только не от меня.
Мне необходимо знать все раньше, чтобы рассказать директору. Так сказать, из первых уст. А кто, как не Малфой, с которым мы все еще значимся друзьями, если можно так назвать, поведает мне все тонкости побега из тюрьмы. Хотя, завтра Дамблдор обо всем уже узнает в газетах. Что-то мне подсказывает, что Министерство вновь будет поднято на уши, бесконечные патрули, новые жертвы, аресты, - Кто с вами еще был. И как вы сбежали, - сращивание костей – не минутное дело, поэтому я продолжаю водить палочкой по груди Малфоя, пристально смотря на него. Через некоторое время он может почувствовать облегчение, так как срощенные кости больше не должны доставлять дискомфорта.
Ни за что не поверю, что Люциус сбежал оттуда сам. Когда магия сделала свое дело, я очистил заклинанием раны на лице, затем смазал заживляющей мазью. Тоже процедура не из приятных.